Неточные совпадения
Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали
на шерамыжку и как один раз было кондитер схватил меня за воротник по
поводу съеденных пирожков
на счет доходов аглицкого короля?
В речи, сказанной по этому
поводу, он довольно подробно развил перед обывателями вопрос о подспорьях вообще и о горчице, как о подспорье, в особенности; но оттого ли, что в словах его было более личной веры в правоту защищаемого дела, нежели действительной убедительности, или оттого, что он, по обычаю своему, не говорил, а кричал, — как бы то ни было, результат его убеждений был таков, что глуповцы испугались и опять всем обществом пали
на колени.
"Мудрые мира сего! — восклицает по этому
поводу летописец, — прилежно о сем помыслите! и да не смущаются сердца ваши при взгляде
на шелепа и иные орудия, в коих, по высокоумному мнению вашему, якобы сила и свет просвещения замыкаются!"
Фру-Фру вскинула левую ногу
на галоп и сделала два прыжка и, сердясь
на натянутые
поводья, перешла
на тряскую рысь, вскидывавшую седока.
Вронский и не смотрел
на нее, а, желая прийти далеко первым, стал работать
поводьями кругообразно, в такт скока поднимая и опуская голову лошади.
Гладиатор и Диана подходили вместе, и почти в один и тот же момент: раз-раз, поднялись над рекой и перелетели
на другую сторону; незаметно, как бы летя, взвилась за ними Фру-Фру, но в то самое время, как Вронский чувствовал себя
на воздухе, он вдруг увидал, почти под ногами своей лошади, Кузовлева, который барахтался с Дианой
на той стороне реки (Кузовлев пустил
поводья после прыжка, и лошадь полетела с ним через голову).
И, ревнуя его, Анна негодовала
на него и отыскивала во всем
поводы к негодованию.
Как будто не зная, какою прежде ступить ногой, Фру-Фру, вытягивая длинною шеей
поводья, тронулась, как
на пружинах, покачивая седока
на своей гибкой спине.
Рядом с Анной
на серой разгоряченной кавалерийской лошади, вытягивая толстые ноги вперед и, очевидно, любуясь собой, ехал Васенька Весловский в шотландском колпачке с развевающимися лентами, и Дарья Александровна не могла удержать веселую улыбку, узнав его. Сзади их ехал Вронский. Под ним была кровная темно-гнедая лошадь, очевидно разгорячившаяся
на галопе. Он, сдерживая ее, работал
поводом.
Воз был увязан. Иван спрыгнул и повел за
повод добрую, сытую лошадь. Баба вскинула
на воз грабли и бодрым шагом, размахивая руками, пошла к собравшимся хороводом бабам. Иван, выехав
на дорогу, вступил в обоз с другими возами. Бабы с граблями
на плечах, блестя яркими цветами и треща звонкими, веселыми голосами, шли позади возов. Один грубый, дикий бабий голос затянул песню и допел ее до повторенья, и дружно, в раз, подхватили опять с начала ту же песню полсотни разных, грубых и тонких, здоровых голосов.
Но пред препятствием, к которому они подходили, Вронский, чтобы не итти большой круг, стал работать
поводьями, и быстро,
на самом косогоре, обошел Махотина.
— Я хочу предостеречь тебя в том, — сказал он тихим голосом, — что по неосмотрительности и легкомыслию ты можешь подать в свете
повод говорить о тебе. Твой слишком оживленный разговор сегодня с графом Вронским (он твердо и с спокойною расстановкой выговорил это имя) обратил
на себя внимание.
Она ему не подавала никакого
повода, но каждый раз, когда она встречалась с ним, в душе ее загоралось то самое чувство оживления, которое нашло
на нее в тот день в вагоне, когда она в первый раз увидела его.
Вронский незаметно вошел в середину толпы почти в то самое время, как раздался звонок, оканчивающий скачки, и высокий, забрызганный грязью кавалергард, пришедший первым, опустившись
на седло, стал спускать
поводья своему серому, потемневшему от поту, тяжело дышащему жеребцу.
Мы ехали рядом, молча, распустив
поводья, и были уж почти у самой крепости: только кустарник закрывал ее от нас. Вдруг выстрел… Мы взглянули друг
на друга: нас поразило одинаковое подозрение… Опрометью поскакали мы
на выстрел — смотрим:
на валу солдаты собрались в кучу и указывают в поле, а там летит стремглав всадник и держит что-то белое
на седле. Григорий Александрович взвизгнул не хуже любого чеченца; ружье из чехла — и туда; я за ним.
Дамы
на водах еще верят нападениям черкесов среди белого дня; вероятно, поэтому Грушницкий сверх солдатской шинели повесил шашку и пару пистолетов: он был довольно смешон в этом геройском облачении. Высокий куст закрывал меня от них, но сквозь листья его я мог видеть все и отгадать по выражениям их лиц, что разговор был сентиментальный. Наконец они приблизились к спуску; Грушницкий взял за
повод лошадь княжны, и тогда я услышал конец их разговора...
Не доезжая слободки, я повернул направо по ущелью. Вид человека был бы мне тягостен: я хотел быть один. Бросив
поводья и опустив голову
на грудь, я ехал долго, наконец очутился в месте, мне вовсе не знакомом; я повернул коня назад и стал отыскивать дорогу; уж солнце садилось, когда я подъехал к Кисловодску, измученный,
на измученной лошади.
Вот он раз и дождался у дороги, версты три за аулом; старик возвращался из напрасных поисков за дочерью; уздени его отстали, — это было в сумерки, — он ехал задумчиво шагом, как вдруг Казбич, будто кошка, нырнул из-за куста, прыг сзади его
на лошадь, ударом кинжала свалил его наземь, схватил
поводья — и был таков; некоторые уздени все это видели с пригорка; они бросились догонять, только не догнали.
Я проворно соскочил, хочу поднять его, дергаю за
повод — напрасно: едва слышный стон вырвался сквозь стиснутые его зубы; через несколько минут он издох; я остался в степи один, потеряв последнюю надежду; попробовал идти пешком — ноги мои подкосились; изнуренный тревогами дня и бессонницей, я упал
на мокрую траву и как ребенок заплакал.
Чичиков узнал Ноздрева, того самого, с которым он вместе обедал у прокурора и который с ним в несколько минут сошелся
на такую короткую ногу, что начал уже говорить «ты», хотя, впрочем, он с своей стороны не подал к тому никакого
повода.
Под ним (как начинает капать
Весенний дождь
на злак полей)
Пастух, плетя свой пестрый лапоть,
Поет про волжских рыбарей;
И горожанка молодая,
В деревне лето провождая,
Когда стремглав верхом она
Несется по полям одна,
Коня пред ним остановляет,
Ремянный
повод натянув,
И, флер от шляпы отвернув,
Глазами беглыми читает
Простую надпись — и слеза
Туманит нежные глаза.
Рыженькая лошадка,
на которой ехал папа, шла легкой, игривой ходой, изредка опуская голову к груди, вытягивая
поводья и смахивая густым хвостом оводов и мух, которые жадно лепились
на нее.
За линейкой ехали охотники с собаками, за охотниками — кучер Игнат
на назначенной Володе лошади и вел в
поводу моего старинного клепера.
Разогнался
на коне Андрий и чуть было уже не настигнул Голокопытенка, как вдруг чья-то сильная рука ухватила за
повод его коня.
Петр Петрович очень смеялся. Он уже кончил считать и припрятал деньги. Впрочем, часть их зачем-то все еще оставалась
на столе. Этот «вопрос о помойных ямах» служил уже несколько раз, несмотря
на всю свою пошлость,
поводом к разрыву и несогласию между Петром Петровичем и молодым его другом. Вся глупость состояла в том, что Андрей Семенович действительно сердился. Лужин же отводил
на этом душу, а в настоящую минуту ему особенно хотелось позлить Лебезятникова.
Возникшие по этому
поводу распри приняли, наконец, такие размеры, что министерство в Петербурге нашло необходимым послать доверенное лицо с поручением разобрать все
на месте.
[«Какую удивительную статью по этому
поводу написал Елисевич!» — Как это установлено, Тургенев здесь иронически намекает
на сотрудников «Современника» Г. З. Елисеева (1821–1891) и М.
Самгин, передвигаясь с людями, видел, что казаки разбиты
на кучки,
на единицы и не нападают, а защищаются; уже несколько всадников сидело в седлах спокойно, держа
поводья обеими руками, а один, без фуражки, сморщив лицо, трясся, точно смеясь. Самгин двигался и кричал...
А Миша постепенно вызывал чувство неприязни к нему. Молчаливый, скромный юноша не давал явных
поводов для неприязни, он быстро и аккуратно убирал комнаты, стирал пыль не хуже опытной и чистоплотной горничной, переписывал бумаги почти без ошибок, бегал в суд, в магазины,
на почту,
на вопросы отвечал с предельной точностью. В свободные минуты сидел в прихожей
на стуле у окна, сгибаясь над книгой.
Говорил он мрачно, решительно, очень ударяя
на о и переводя угрюмые глаза с дяди Миши
на Сомову, с нее
на Клима. Клим подумал, что возражать этому человеку не следует, он, пожалуй, начнет ругаться, но все-таки попробовал осторожно спросить его по
поводу цинизма; Гусаров грубовато буркнул...
Начали спорить по
поводу письма, дым папирос и слов тотчас стал гуще.
На столе кипел самовар, струя серого вара вырывалась из-под его крышки горячей пылью. Чай разливала курсистка Роза Грейман, смуглая, с огромными глазами в глубоких глазницах и ярким, точно накрашенным ртом.
— Странно? — переспросила она, заглянув
на часы, ее подарок, стоявшие
на столе Клима. — Ты хорошо сделаешь, если дашь себе труд подумать над этим. Мне кажется, что мы живем… не так, как могли бы! Я иду разговаривать по
поводу книгоиздательства. Думаю, это — часа
на два,
на три.
Пред весною исчез Миша, как раз в те дни, когда для него накопилось много работы, и после того, как Самгин почти примирился с его существованием. Разозлясь, Самгин решил, что у него есть достаточно веский
повод отказаться от услуг юноши. Но утром
на четвертый день позвонил доктор городской больницы и сообщил, что больной Михаил Локтев просит Самгина посетить его. Самгин не успел спросить, чем болен Миша, — доктор повесил трубку; но приехав в больницу, Клим сначала пошел к доктору.
Самгин замолчал. Стратонов опрокинул себя в его глазах этим глупым жестом и огорчением по
поводу брюк. Выходя из вагона, он простился со Стратоновым пренебрежительно, а сидя в пролетке извозчика, думал с презрением: «Бык. Идиот.
На что же ты годишься в борьбе против людей, которые, стремясь к своим целям, способны жертвовать свободой, жизнью?»
После этого над ним стало тише; он открыл глаза, Туробоев — исчез, шляпа его лежала у ног рабочего; голубоглазый кавалерист, прихрамывая, вел коня за
повод к Петропавловской крепости, конь припадал
на задние ноги, взмахивал головой, упирался передними, солдат кричал, дергал
повод и замахивался шашкой над мордой коня.
Самгин вспомнил, что она уже второй раз называет террор «семейным делом»; так же сказала она по
поводу покушения Тамары Принц
на генерала Каульбарса в Одессе. Самгин дал ей газету, где напечатана была заметка о покушении.
Слушали его внимательно, молча, и молчание было такое почтительно скучное, каким бывает оно
на торжественных заседаниях по
поводу годовщины или десятилетия со дня смерти высокоуважаемых общественных деятелей.
— Вот по этому
поводу, — искал он слов, опираясь локтями
на стол и пристально глядя в лицо Самгина.
Затем в десятый раз припомнились стихи Брюсова о «грядущих гуннах» и чьи-то слова по
поводу осуждения
на каторгу депутатов-социалистов...
Раза два его поднимали ночью и заставляли писать «записки», — несколько раз добывали посредством курьера из гостей — все по
поводу этих же записок. Все это навело
на него страх и скуку великую. «Когда же жить? Когда жить?» — твердил он.
Малейшего
повода довольно было, чтоб вызвать это чувство из глубины души Захара и заставить его смотреть с благоговением
на барина, иногда даже удариться, от умиления, в слезы. Боже сохрани, чтоб он поставил другого какого-нибудь барина не только выше, даже наравне с своим! Боже сохрани, если б это вздумал сделать и другой!
— Вы даже не понимаете, я вижу, как это оскорбительно! Осмелились бы вы глядеть
на меня этими «жадными» глазами, если б около меня был зоркий муж, заботливый отец, строгий брат? Нет, вы не гонялись бы за мной, не дулись бы
на меня по целым дням без причины, не подсматривали бы, как шпион, и не посягали бы
на мой покой и свободу! Скажите, чем я подала вам
повод смотреть
на меня иначе, нежели как бы смотрели вы
на всякую другую, хорошо защищенную женщину?
— А как вы, Макар Иванович, смотрите
на грех самоубийства? — спросил я его по тому же
поводу.
Макар Иванович по
поводу этого дня почему-то вдруг ударился в воспоминания и припомнил детство мамы и то время, когда она еще «
на ножках не стояла».
«Нет, нынешней зимой…» Опять мне пришло в голову, как в «Welch’s hotel», в Капштате, по
поводу разбитого стекла, что
на нас сваливают вот этакие неисправности и говорят, что беспечность в характере русского человека: полноте, она в характере — просто человека.
А иногда его брал задор: все это подавало постоянный
повод к бесчисленным сценам, которые развлекали нас не только между Галлоперским маяком и Доггерской банкой, но и в тропиках, и под экватором,
на всех четырех океанах, и развлекают до сих пор.
Вот эти два числа — 11 декабря, день землетрясения, и 6 января, высадки
на берег, как знаменательные дни в жизни плавателей, и были
поводом к собранию нашему за двумя вышеупомянутыми обедами.
Всякий раз, при сильном ударе того или другого петуха, раздавались отрывистые восклицания зрителей; но когда побежденный побежал, толпа завыла дико, неистово, продолжительно, так что стало страшно. Все привстали с мест, все кричали. Какие лица, какие страсти
на них! и все это по
поводу петушьей драки! «Нет, этого у нас не увидите», — сказал барон. Действительно, этот момент был самый замечательный для постороннего зрителя.
— Теперь, если хотите, обратитесь к адвокату. Нужно найти
повод к кассации. Это всегда можно найти.
На Дворянскую, — отвечал он извозчику, — 30 копеек, никогда больше не плачу.
— А отказал, то, стало быть, не было основательных
поводов кассации, — сказал Игнатий Никифорович, очевидно совершенно разделяя известное мнение о том, что истина есть продукт судоговорения. — Сенат не может входить в рассмотрение дела по существу. Если же действительно есть ошибка суда, то тогда надо просить
на Высочайшее имя.